Венецианский торговец

Description

«C тяжелым сердцем начал я переводить эту, как говорят, самую загадочную шекспировскую пьесу, где каждое упоминание о еврее по-английски — это по-русски упоминание о "жиде", который подло "торгует деньгами за проценты". На первый взгляд, такую пьесу с жестоким обличением целого, довольно популярного народа, не следовало бы писать великому Шекспиру, подумал я вначале, но оказалось, он и не написал ее. Когда мне удалось при переводе избавиться от слова "жид", которым так и кишели все известные мне переводы на русском языке, заменить "жида" вполне пригодным для Шекспира обиходным словом "еврей", вполне принятом в печати и в народе, и в русском языке, вложить в уста еврея Шейлока не оскорбительные "жидовские" слова о его жизненном уделе, понять его еврейские торговые перипетии, и осознать, в конце концов, каким беспомощным и жалким представлен он в трагические моменты его жизни в пьесе, то кроме радостного удивления развитию сюжета и наступлению "по-голливудски" счастливого конца, я вновь был переполнен упоением при чтении Шекспира и преклонением перед гением поэта, сумевшего из деликатной темы про злодейство денег на земле извлечь еще одно высокоморальное зерно: Если подумать, что земля, в конце концов, населена всего одним народом, который именуется людьми, то люди по-людски должны сообща решать свои житейские проблемы и помнить, как "Отче наш", о бренности существования человека, с которым неизбежно, и на всем ее недолгом протяжении, жизнь человека по воле Бога сопряжена.» Валерий Молот